Лениздат.Ру: Михаил Сергеевич, поделитесь впечатлениями, что вы чувствовали, когда узнали, что победили в Гран-при конкурса "Золотое перо"?

- Мне, наверное, повезло, что я узнал только за два или три дня о том, что я в финале. Я ни разу не был на церемонии награждения "Золотого пера", ни разу не выдвигался. И, не зная иерархии премии, не знал, сколько там номинаций и что такое Гран-при. И это хорошо! Потому что я волноваться начал только тогда, как премию уже получил. Но если бы я ее не получил, то абсолютно не было бы обиды. Ведь приз бы получила моя коллега по "Коммерсанту" Анна Пушкарская, с которой мы заболтались в аванзале-курилке до такой степени, что прослушали свой выход. А потом было два дня какого-то метафорического похмелья: и эйфория дикая, и запоздалый страх. Я горжусь, я очень рад своей победе, тем более что у меня были разные всероссийские награды, но все они связаны с кинокритикой. А здесь я - человек, не то чтобы узкой специализации, но все-таки находящийся несколько на обочине основного потока журналистской работы, потому что газеты открываются не культурными полосами, культура всегда ближе к концу. Я был ужасно рад, что коллеги признали меня лучшим не в одной области, не в кинокритике, культуре или публицистике, а именно в профессии как таковой - творческой. Я никогда журналистского образования не получал, я закончил исторический факультет.

Лениздат.Ру: А у вас никогда не было желания поучаствовать в конкурсе?

- Не знаю... Выдвигать самого себя... Во-первых, я отчасти буддист, который уверен: все, что нужно, придет само в жизни, а если не придет, значит, не нужно, или, значит, я сам какой-то метафизический шаг не сделал вовремя. Мне не кажется слишком хорошим тоном выдвигать самого себя. Другое дело, если выдвигает редакция или коллеги. Я знаю, что меня выдвинул кто-то из жюри. Это одно, а самому себя выдвигать мне неудобно.

Лениздат.Ру: А сами вы кому бы отдали премию?

- Вообще-то среди тех, кто уже получил Гран-при, хорошая компания, начиная с Сергея Шолохова. Я бы, наверное, отдал премию Любови Аркус, которая создала и вот уже 20 лет руководит журналом "Сеанс". Это лучший журнал про кино и не только про кино, потому что в России невозможно писать только о кино или о литературе, невольно пишешь о политике, истории - о чем угодно. И это единственный киножурнал в России, который и по дизайну, и по содержанию может конкурировать с любым из лучших киножурналов мира. Надо иметь железную силу воли, чтобы 20 лет через все передряги протащить журнал и делать его все лучше и лучше.
Конечно, я дал бы премию Виктору Топорову, которому дали ее в этом году. Я бы дал, наверное, приз Станиславу Зельвенскому из "Афиши", он ведет рубрику "Кино", блестящий журналист, по-хорошему модный, очень скептичный, красавец в смысле профессии и по жизни. На самом деле людей очень много. Дал бы, конечно, премию Михаилу Золотоносову, потому что в нем тоже есть что-то нечеловеческое, как и в Любе Аркус. Въедливость, способность докопаться до последней запятой в нормативном акте восхищают меня в Золотоносове. И, скажем, его статьи из "Города" про разрушение Петербурга я вырезаю и складываю в отдельную папку.
Редко, я знаю, бывают случаи, когда коллеги собирают статьи своих коллег. Я вот собираю статьи Золотоносова, как и Топорова, потому что их можно издать отдельной книгой - "Трагическая эпопея о гибели Петербурга".

Лениздат.Ру: Как оцениваете ваших соперниц по Гран-при?

- То, что делает Таня Александрова, я не знаю, потому что мало смотрю телевизор. Поэтому я ничего не могу сказать. А с Аней Пушкарской мы знакомы очень много лет, мы познакомились еще чуть ли не в те времена, когда газета "Смена" была самой живой в городе, и все в ней печатались. Потом оказались вместе в питерском "Коммерсанте". Все время друг другу помогаем там, где пересекаются - политика, экономика, культура. Я очень уважаю Аню и как человека, и как журналиста.

Лениздат.Ру: Многие обвиняют конкурс в недостаточной объективности. Что вы об этом думаете?

- В Петербурге журналистов много: и талантливых, и замечательных. Поэтому не в этом году, так в следующем, через два года... Я всегда верю, что награда найдет достойных. В каких-то областях я просто некомпетентен, например, я вообще не читаю спортивную журналистику. Там есть свои мастера, свой жанр. Я не могу судить о ней.
Я могу судить о премии "Золотое перо" по списку людей, которые за эти 14 лет получили Гран-при, и я думаю, что это абсолютно адекватный список, отражающий в основном городскую топ-журналистику: от Тани Москвиной, Ники Стрижак до Сергея Балуева, Дани Коцюбинского. Ну это же действительно топ. Это люди, которые сделали что-то абсолютно свое, создали свой стиль, свое медиа, ни на что непохожее. По-моему, список обладателей Гран-при, это, действительно, такая история петербургской журналистики за 15 лет.

Лениздат.Ру: Есть такое мнение, что качество журналов о кино падает. Чем это можно объяснить...

- Скажите мне сначала, с какой высоты и какие журналы падают. Мне кажется, что это мнение основано на каком-то недоразумении, потому что есть специализированные журналы. Например, существует журнал "Киноведческие записки" в Москве, который появился во время перестройки как академический орган, где печатаются серьезные исследования, переводы, много теории и множество архивных материалов, и они никуда не делись. Существует два кинокритических журнала. Старейший журнал в стране "Искусство кино", который расцвел тоже во время перестройки, которым с начала 90-х руководит Даниил Дондурей.
Журнал "Сеанс", о котором я уже говорил, Любови Аркус, он все цветет и превращается просто в какой-то шедевр дизайна, и тексты в нем отборного качества. Вот это три сугубо профессиональных киноведческих журнала, которые никуда не падали. Да они и не могут упасть, они могут просто исчезнуть или быть уничтожены, но упасть не могут. Есть, очевидно, совершенно на другое ориентированные журналы, которые пишут о звездах, но это совсем уж специфическая область журналистики. Есть кинокритика, есть киножурналистика, есть желтая пресса, которая работает не с какой-то областью, а с неким пантеоном людей, которых назначали ньюсмейкерами. И вот эта пресса не только следит за назначенными ньюсмейкерами, но и придумывает то, что с ними не происходит. И это другое совершенно, это область, с которой я мало сталкиваюсь. Тут, к сожалению, происходит другое - падает профессиональный уровень кино, падает с 80-90-х годов. Тогда это называлось кооперативное кино.
В это время исчезла не только цензура, но и редактура, исчезло профессиональное сообщество, которое имело право давать советы. И тогда было много людей, которые пришли со стороны и снимали фильмы в основном для того, чтобы отмывать деньги.
В начале 90-х годов в России снималось столько же фильмов, сколько в Индии: по 400 полнометражных фильмов в год, из которых на экраны выходило 50. Остальные фильмы снимались или для того, чтобы отмыть деньги, или искренними психопатами, которые находили таких же психопатов, которые давали им деньги. И хотя во ВГИКе тогда еще были советские педагоги и советская профессиональная школа, с этого момента началось грехопадение профессионального кино, а не кинокритики. Так, в 2008 году было сделано порядка 200 полнометражных фильмов, включая телевизионные, которые иногда бывают славными, когда их снимает профессионал и умный человек. В прокат из этих 200 фильмов вышло где-то 60. И только 10 фильмов из них, которые вообще можно назвать фильмами. Остальные или были показаны по телевизору, чтобы забить эфирное время, или вышли на DVD, или вообще не выходили, потому что их нельзя никому и никогда показывать. Причем снимают их люди с дипломами, люди, которые учились во ВГИКе. И даже в блокбастерах наших, не буду говорить в каких, в какой-то момент видишь на экране технический и профессиональный брак, брак по пленке.
Это то, что нельзя выпускать на экраны. Этот дубль должен быть переснят. Это, конечно, катастрофическое падение профессионального кинематографа. Русское кино поднялось с колен и встало на четвереньки!

Лениздат.Ру: Как вы думаете, является ли кино частью массмедиа? Ведь его всегда использовали для политического пиара...

- Ну конечно, да. Мне очень забавно, когда говорят об искусстве кино, потому что искусство кино - это лишь одна из множества составляющих феномена кино. Кино - это, конечно, искусство, но еще и в той же степени это индустрия и пропаганда, конечно. Наверное, это самое мощное средство пропаганды.

Лениздат.Ру: Не можете ли назвать наиболее удачные или топорные примеры пропаганды?

- Я не буду говорить о "Броненосце "Потемкин", это все и так знают... Я расскажу о фильме, о котором мало знают, во всяком случае, в России. Лет 10 назад замечательную статью о нем написал Эдуард Лимонов. Недавно я тоже написал про этот фильм. Он называется "Архангел Гавриил над Белым домом". Картина вышла на экраны в 1933 году сразу же после вступления в должность президента Франклина Рузвельта.
Фильм был снят на деньги Херста, который поддерживал Рузвельта на выборах. Сюжет картины такой: в Америке кризис, беда. При этом, помните, что за окном кризис продолжается, это тот же ужас: люди умирают от голода, миллионы людей бредут по Америке, потеряв все. Фильм показывает, какой ужас творится вокруг. И показывает, какого идиота выбирают президентом - безвольную куклу - он спит с секретаршей, играет с племянником, он - противник государственного вмешательства в экономику, абсолютный либерал. Его не интересует, что безработные идут маршем на Вашингтон, что разоряются фермеры.
Он верит в саморегулирующийся рынок. И тут он попадает в автомобильную катастрофу и лежит в коме, и в него вселяется некий дух. Как выясняется позже, Архангел Гавриил нисходит на Белый дом и президент выходит из комы. Он встает со смертного одра другим человеком, отменяет сухой закон, расстреливает всех главарей организованной преступности. Он отправляется в лагерь бездомных и безработных, которые расположились под Вашингтоном, и создает из них трудовую армию, которую направляет на общественные работы. Он дает огромные субсидии фермерам, чтоб они могли выжить. Он наращивает гонку вооружений и выбивает из европейских стран деньги, которые они должны Америке еще со времен Первой мировой войны. И сделав все это, благополучно умирает, поскольку Архангел Гавриил его покидает.
Этот фильм снимался в течение тех месяцев, что шла предвыборная кампания Рузвельта. Продюсер, когда увидел, что получилось, придержал премьеру фильма до того, как Рузвельт вступил в должность. Потому что даже для Голливуда, который, в общем-то, изначально существовал как пропагандистская машина, созданная для того, чтобы превратить эмигрантов в единую нацию, "Архангел Гавриил над Белым домом" - чересчур пропагандистская картина. Фильм содержал в себе всю программу Рузвельта: и не только то, что Рузвельт обещал, но и то, о чем Рузвельт не говорил. Это один из самых потрясающих примеров использования кино как пропаганды. Вообще голливудская кинопропаганда - это машина сильнее, чем пропаганда сталинская. И сильнее, чем пропаганда нацистская.

Лениздат.Ру: А современная российская пропаганда? Что можете сказать про нее?

- Я хочу сказать, что то, что в современной России можно определить как пропаганду средствами кино, - это беда. Это беда прежде всего для тех, кто искренне полагает, что владеет искусством пропаганды. Для удачной пропаганды средствами кино требуется две вещи. Во-первых, нужно, конечно, чтобы это было хорошо сделано как кино, чтобы было жанровое измерение, но для этого нужно владеть профессией. Те, кто снимают у нас сейчас так называемое пропагандистское кино, профессией не владеют. А тем, кто заказывает музыку, тоже совершенно все равно, владеют они профессией или нет. Потому что у тех, кто заказывает пропаганду - государственническую, патриотическую, монархическую, какую угодно, у них на самом деле нет никаких убеждений, нет идеологии. А вторая вещь, которая нужна для пропаганды, - это идеология.
В сталинскую эпоху была жестко определенная идеология, причем идеология, основанная не только, наверное, на принуждении, но и на революционной искренности. Другое дело, что потом Сталин революцию предал и убил, но у Сталина была идеология, которая паразитировала на этой вере, революционной искренности. И это была пропаганда, которая не разменивалась на сиюминутные мелочи. Это была пропаганда, которая говорила о некоем космическом противоборстве добра и зла, красных и белых, капитализма и социализма. Для того чтобы быть пропагандой, пропаганда должна оперировать мифологическими измерениями.
А наши современные так называемые идеологи, у которых нет никакой идеологии и которые не понимают, чем пропаганда отличается от спецоперации, для них все что угодно, включая пропаганду - это спецоперация, это слив, это какой-то мелкий пинок в сторону Польши, пинок в сторону отвернувшихся украинцев, какая-нибудь вставленная мерзость по поводу Грузии. И так далее... Но это не пропаганда - это коммунальное сведение счетов. У них нет идеологии, потому что у них есть счета в Швейцарии. И они не готовы взорвать половину мира, чтобы защитить идеологию. Я не к тому, что это хорошо - взорвать половину мира, но чтобы рождалась великая пропаганда, должна быть великая убежденность и готовность, и решимость.
Я - антисталинист абсолютный, но я считаю, что о Сталине нужно говорить как о безусловно выдающемся государственном деятеле. А все выдающиеся госдеятели - редчайшие мерзавцы, за редким исключением. И моральные категории тут не применимы. У Сталина не было банковских счетов в Швейцарии, и поэтому он мог позволить себе создание такой пропагандистской машины, которая являлась таким же видом или родом войск, как артиллерия или флот. Так что я не думаю, что можно говорить про пропаганду в современном российском кино. Это такие спецоперации, мелкие, мелочные коммунальные своры, облаченные в бездарную форму.

Лениздат.Ру: Согласны ли вы с тем, что в постмодернистском мире киноперсонажи становятся прототипами реальных людей, а не наоборот?

- Думаю, что так было всегда. И я думаю, что в 20-е годы в Америке и Европе было множество людей, которые воображали себя героями Рудольфо Валентино или Рамона Наварро и даже менялись психически. Я лучше расскажу анекдот. Был такой замечательный американский актер Джордж Рафт. Он часто очень играл гангстеров, причем таких опасных, без человечности. И все восхищались, как Рафт точно отражает на экране эволюцию гангстерской моды, потому что мафия - это не в последнюю очередь гангстерская мода. Она существовала, она эволюционировала. И как Рафт следит за тем, что происходит? Наверное, у него есть друзья гангстеры или информаторы. Потом выяснилось, что гангстеры подкупили портного, который шил костюмы для Джорджа Рафта, с тем, чтобы тот сообщал им, какой фасон нравится Рафту и что он собирается носить, о чем попросил, и шили себе точно такие же костюмы. Это анекдот, конечно, а может быть и правда.

Лениздат.Ру: Сейчас многие ругают телевидение. Вот буквально на днях Рашид Нургалиев высказался о том, что нужно закрывать "Дом-2"...

- Это восхитительное выступление Рашида Нургалиева! Министру внутренних дел больше нечем заняться, как рассуждать о "Доме-2", еще подыскивать при этом отчаянно какие-то статьи уголовного кодекса, под которые, само собой, "Дом-2" никоим образом не подпадает. Очевидно, что в стране, где вал заказных убийств, где по всему Северному Кавказу идет непрерывная стрельба, министру внутренних дел нечем заняться, кроме как разговаривать о морали и нравственности. Вообще слова "мораль" и "нравственность" не должны входить в профессиональный лексикон министра внутренних дел, в его лексикон должны входить "законность", "закон", "соблюдение закона" - этого достаточно. Бред и безумие!

Лениздат.Ру: Да, бред. Но ведь у таких передач высокие рейтинги. Люди ругают "Дом-2", ток-шоу, скандалы, криминальные передачи... но их ведь сморят, у них большие рейтинги.

- Это кошмарное засилье... Но дело в том, я считаю, что предложение определяет спрос, на телевидении - более чем где бы то ни было, поскольку у современного человека включить телевизор - это уже рефлекторный жест. Есть герои-одиночки, которые телевизор не включают, их становится все больше и больше, но все равно ничтожно мало. Подавляющее большинство людей, населяющих Россию, включает телевизор рефлекторным жестом - как зажечь свет в коридоре, входя в дом, как зубы почистить. И если вместо расчлененки, фриков, летающих тарелок, обезглавленных трупов дагестанских террористов, которые, может быть, террористами и не являются, потому что суда не было, свингерских вечеринок, которые инсценированы для программы "Максимум", - если вместо этого будут показывать, я не знаю, директора и основателя Музея кино, главного специалиста в мире по Эйзенштейну, Наума Ихильевича Клеймана, и он будет рассказывать об Эйзенштейне, то что - его не будут смотреть? - Его будут смотреть. Если вместо неотличимых один от другого сериалов про ментов, экстрасенсов и так далее будут показывать фильмы Микеланджело Антониони или Куросавы, то что - их не будут смотреть? - Будут смотреть, потому что телевизор - это часть фона, музыкального, звукового. Поэтому аргумент о том, что мы делаем то, что нравится людям, - это просто наглая отмазка монополистов. Спрос определяется предложением.

Ирина Корженевская, Lenizdat.ru